Читать интересную книгу Платон, Плотин и Баламут. О фантастике, кино и не только - Марат Исангазин

ответил королю: «Нет – в Пруссии ещё есть судьи!». Пристыженный Фридрих велел написать слова крестьянина на портике своего летнего дворца, где они всё ещё оставались в 1933 году.

Этот исторический анекдот пересказывает и Мераб МАМАРДАШВИЛИ, предполагая, что для такой твердой уверенности в независимость суда правосудие в Пруссии должно было ранее созревать лет двести.

ХАЙЕК

О том же верховенстве закона над самоуправством власти размышлял и другой философ – автор легендарной «Дороги к рабству» Фридрих ХАЙЕК. В одном из примечаний к своей книге «Конституция свободы» (стр. 260 российского издания – М.: Новое издательство, 2018) он пишет:

– Концепция власти закона, преобладавшая в Пруссии XVIII века, хорошо иллюстрируется анекдотом, известным каждому немецкому ребенку. Рассказывают, что Фридриха II раздражала старая ветряная мельница, стоявшая в близком соседстве с его дворцом Сан-Суси и портившая вид, и после нескольких неудачных попыток купить ее он пригрозил владельцу, что прогонит его с участка, на что старый мельник якобы ответил: «У нас в Пруссии еще есть суд!» Что касается фактов, вернее отсутствия фактической базы у этой легенды, см.: Koser R. Geschichte Friedrich des Großen. Stuttgart: Cotta, 1912—1914. Vol. 3. P. 413 ff. Эта история говорит о том, что у королевской власти были свои пределы, чего в то время, вероятно, нельзя было сказать ни про одну другую страну континента, и я не уверен, что сегодня это может быть сказано о главах демократических государств: одного их намека городским планировщикам было бы достаточно, чтобы принудительно убрать эту помеху – хотя, конечно, исключительно в интересах общества, а не для того, чтобы удовлетворить чей-либо каприз!

ЛЕСКОВ

Этот исторический анекдот поминает и Николай ЛЕСКОВ в рассказе «Колыванский муж»:

– У них, у немцев, хороша экономия и опрятность. В старину тоже было довольно и справедливости: в Берлине раз суд в пользу простого мельника против короля решил. Очень справедливо, но все-таки они немцы и нашего брата русака любят переделывать.

Но гораздо более интересен современный комментарий (ну, относительно современный – из 8 тома 11-томника ЛЕСКОВА 1958 года):

– Подразумевается знаменитый исторический факт о конфликте между прусским королем Фридрихом Великим и владельцем мельницы в потсдамском парке. Фридрих Великий в середине XVIII века задумал строить в этом парке дворец Сан-Суси, но ему мешала расположенная там мельница. Мельник отказался ее снести, подал на короля в суд и выиграл процесс. Отсюда пошла французская поговорка: «Il у a encore des juges à Berlin» («Есть еще судьи в Берлине»).

Но почему события немецкие, а поговорка – французская?

КИРЕЕВСКИЙ

Русский религиозный философ Иван КИРЕЕВСКИЙ в работе 1855 года «Записка об отношении русского народа к царской власти» (Сб. «Разум на пути к Истине», М.: Правила веры, 2002) тоже упоминает историю с мельником:

– Знаменитый Фридрих Второй, которого несправедливо называют Великим, который, однако же, имел много редких качеств, заслуживающих уважения, радовался и гордился известным процессом, который бедный прусский мельник завел против него, ибо обширным умом своим он ясно видел, что для властителя народного <?> величайшая честь ставить справедливость и законность выше собственного произвола и что народ не может сделать ему более уважения, как почитая его личность столько нераздельною от справедливости и законности, что, действуя законно даже против его прихоти, думает действовать согласно с его волей.

Забавно примечание современных издателей к этой сентенции КИРЕЕВСКОГО в конце книги:

– Фридрих II Великий (Friedrich II der Grosse) (1712—1786) – король Пруссии с 1740 г, вошел в историю как родоначальник «просвещенного абсолютизма». В его правление прус. юриспруденция считалась образцовой по добросовестности судей и их независимости от администрации. И. В. Киреевский напоминает известный анекдот о мельнике, не желавшем снести свою мельницу (несмотря на то, что того требовал сам Фридрих II, которому мельница мешала в его новой резиденции Сан-Суси близ Потсдама). Мельник собирался подать жалобу в суд, но король уступил. «Il уa des juges a Berlin» («В Берлине есть судьи»)», – сказал он по-французски, узнав о смелости мельника.

И здесь тоже говорится, что фраза известна именно по-французски.

ЕЛИСЕЕВ

О суде, как о факте, заявляет современный литературный критик Никита ЕЛИСЕЕВ в статье 2003 года в журнале «Эксперт» под названием «Петр и Александр»:

– Вспомнилась удивительная, непривычная для нас история про Фридриха II, прусского, тоже вроде бы представителя просвещенного абсолютизма. Но какого-то иного, непривычного для нас, странного для нас абсолютизма. Для своих фонтанов в Сан-Суси король приказал построить какую-то запруду, мельницу какую-то водозаборную. В результате другая мельница, стоящая ниже по течению, прекратила работать. Мельник подал на короля в суд и… выиграл процесс. Король согласился с решением суда.

«Il y a des juges а Berlin!» («Есть еще судьи в Берлине!») – вот как он отреагировал на проигранный им процесс. По-французски отреагировал, поскольку, как все просвещенные абсолютисты, не любил страну, которой ему довелось править, и предпочитал говорить не по-немецки.

Король французский язык, конечно, знал и переписывался с Вольтером, который некоторое время даже пожил в Сан-Суси, но фразу «Il ya des juges à Berlin», ставшую крылатой именно по-французски, все же сказал не он. И, понятно, что не мельник, вряд ли знавший иностранные языки.

Франсуа АНДРИЁ

Фраза стала известной и цитируемой с подачи французского поэта Франсуа АНДРИЁ (François Andrieux), написавшим в 1797 году стихотворение «Мельник из Сан-Суси»:

«Упрямый, черт, но я готов платить.

Хоть взять мог и без денег. У меня – корона!»

«Не выйдет, чтобы захватить,

Есть суд в Берлине – торжество закона!»

Монарх смутился, очарован был:

При короле – и в справедливость верят!

И тут же план свой изменил:

«На мельницу права твои удостоверят».

(мой очень вольный перевод)

Те, кто цитирует Франсуа АНДРИЁ, ограничиваются лишь четверостишием или, в крайнем случае, восемью указанными выше строчками, что искажает стихотворение.

АНДРИЁ был не только поэтом но и политиком – президентом Трибуната, и даже успел вызвать недовольство Первого Консула, которому сказал еще одну прославившую его фразу: «Гражданин Консул, вы член Отделения механики [Французского института] и знаете, что опираться можно только на то, что оказывает сопротивление». Стихотворение про мельника – отнюдь не панегирик Фридриху II. Заканчивается оно словами по поводу захвата прусским королем Силезии: «это монаршие игры: уважаем мельницу, воруем провинцию».

КОНИ

На самом деле, не было никакого суда с королем по поводу мельницы в Сан-Суси. Не было даже угрозы суда. Не было и желания со стороны короля снести мельницу. Немецкие историки всю эту историю перелопатили уже не раз. Как раз, наоборот – у мельника были опасения, что из-за строительство дворца его ветряная (не водяная) мельница может недополучить ветра и он по этому поводу обратился по инстанциям, чтобы снизить арендную плату. Но, как выяснилось, ветра меньше не стало. Король же настаивал, чтобы пейзаж его резиденции украшали мельницы, поэтому дал денег мельнику на строительство еще одной (на эту тему немало публикаций на немецкоязычных сайтах).

Распространению исторического анекдота изрядно поспособствовал историк Франц Куглер в своей монументальной «Истории Фридриха Великого» 1840 года. На русском языке с аналогичным названием в 1844 году вышла книга Федора Кони, не только опирающаяся на работу Куглера, но и иллюстрированная теми же рисунками Адольфа Менцеля. В 22-й главе «Человек и философ» КОНИ пишет:

– При построении Сан-Суси король желал расширить сад, но плану его мешала ветряная мельница, которая стояла на самом видном месте. Он хотел купить ее, но мельник не соглашался продать, несмотря на то, что король обещал ему выстроить новую мельницу и даже положить пенсион.

– А знаешь ли ты, что